Продолжая разговор о сбитой сушке

Прежде всего, рад, что хоть один пилот (штурман) выжил, находится в безопасности и даже дал интервью. Рад — с той оговоркой, что эта информация исходит из официальных российских источников, а они давно уже имеют такую репутацию, что на веру нельзя принимать никакие их слова, даже прогноз погоды. Но мне было бы приятно считать, что этот парень жив, поскольку он просто вояка, он просто выполнял приказы.

Командир экипажа, правда, погиб. Катапультировался, но был обстрелян с земли при снижении — и от этого, вероятно, погиб.

Это — нарушение Женевской Конвенции. По ней считается, что пилота, прыгнувшего с парашютом, добивать уже нельзя. Даже если он приземляется на своей территории и сейчас вернётся на аэродром, возьмёт другой самолёт и продолжит с тобой воевать.

И это правило иногда реально соблюдалось в воздухе, поскольку у пилотов всё-таки есть некоторый кодекс рыцарской чести, но бойцы на земле, которых, собственно, и бомбят эти рыцари неба — обычно чихать хотели на все эти женевские реверансы и книксены. Вспомните, хотя бы, «А зори здесь тихие», как девочка-зенитчица сначала сбивает немецкий бомбардировщик, а потом — расстреливает и его экипаж с парашютами (хотя, как оказалось, предпочтительней было бы иметь их в качестве «языков», а не трупов).

Что уж говорить о каких-то протурецких сирийских повстанцах, которых только что, собственно, и бомбил этот самолёт? Их «небонтонность» - понятна. В этих народных войнах — люди первым делом утрачивают способность убивать друг друга с уважением (если вовсе имели такой навык).

Но не будем о людях — поговорим лучше о самолётах и о Кремлёвских (которые для меня лично давно уже не люди, а конченные уроды).

Сбитый российский самолёт — Су-24. И я понимаю, что обычному телезрителю, принявшему к сведению эту информацию, она ничего не говорит, но мои коллеги, как только узнали (задолго до этого инцидента), что в составе российской группировки в Сирии имеются (в числе прочего) Су-24 — застыли в крайнем недоумении: «Чего-чего?»

И это недоумение нужно пояснить. Я могу это сделать, поскольку являюсь экспертом по авиационным делам, у меня тысячи часов налёта в Il-2 Shturmovik, и в блогосфере вы мало встретите парней, столь же компетентных в вопросе.

Для начала — краткий очерк того ассортимента пепелацев, какой представлен в современной боевой авиации.

Тяжёлые стратегические бомберы — трогать особо не будем. Отметим лишь, что они бывают скоростные, как наш Ту-160 и чуть меньший Ту-22М3 или американский B-1, и предполагается, что именно за счёт скорости будет затруднён их перехват. Они бывают скрытные, «стелсовые», как B-2 Spirit (но он, собственно, один в своём роде), от которого ожидается, что он способен преодолевать рубежи ПВО за счёт своей малозаметности для радаров (и в принципе у него это неплохо получалось, но эти машины ОЧЕНЬ дорого стоят). А бывают допотопные тихоходные «ломовики» вроде нашего Ту-95 или американского B-52, от которых вовсе не ожидается, что они способны преодолевать ПВО противника, но которые вполне успешно могут бросать свой смертельный груз с большой высоты в отсутствие какой-либо мало-мальски серьёзной ПВО у противника.

Но этих летающих бегемотов мы рассматривать не будем, поскольку они в Сирии не базируются — я просто перечислил их, чтобы не быть голословным, заявляя о своей офигенной компетентности в вопросе.

Поговорим о машинах «попроще». В смысле, не таких «стратегических» (ибо в технологическом смысле современный истребитель — естественно, он гораздо сложнее Ту-95 или B-52). О «фронтовых», можно сказать, машинах.

Итак, что там есть? Есть, типа, штурмовики. Вроде нашего Су-25 «Грач» или американского А-10. Некоторые считают их идейными наследниками Ил-2 — но лишь в той мере, что они тоже хорошо бронированы.

Почему они хорошо бронированы? Потому, что им приходится выполнять, фактически, те же функции, что «ганшипам», штурмовым вертолётам. Довольно такая близкая работа по мобильным целям на поле боя. Прежде всего — по мобильным, поскольку стационарную можно расфигачить корректируемыми мощными бомбами с большой высоты. А вот маневрирующие машинки и бегающих людишек — приходится гасить нурсами и пушками. С ганшипа или с самолёта-штурмовика (что эффективнее — дискуссионный вопрос, и разные есть практические результаты в разных ситуациях; в частности, амеры свой А-10 вообще считали ошибкой, уж списывать собирались, а в Ираке в 91-м — он неожиданно эффективен оказался против танков и прочих подвижных целей).

Поскольку же людишки и машинки не всегда в восторге от стрельбы по ним пушками да нурсами — они норовят огрызаться в ответ. Как из стрелкового оружия, так и из малокалиберных скорострельных зенитных систем, ставя при каждом заходе довольно плотный заградительный огонь. Считается, что штурмовик должен его выдерживать — для того ему и броня.

Но это приводит к тому, что хотя он и реактивный самолёт, существенно превосходящий по динамике тот же Ил-2 или Штуку — всё-таки он очень тихоходен и неповоротлив по сравнению с любым современным истребителем и практически не имеет шансов выжить, будучи им атакован, он становится просто мальчиком для битья, если не расчистить для него небо от истребителей противника. К тому же, мощное бронирование означает снижение полезной ракетно-бомбовой нагрузки, но это считается оправданным, когда его задача — штурмовка наземных целей пушками и нурсами (что очень дешёвое оружие по сравнению с «умными» ракетами).

Однако же, превалирующим классом в современной боевой авиации — является истребитель-бомбардировщик. То есть, самолёт, который в равной мере хорош и для завоевания воздушного господства — и для атаки наземных целей. Два в одном.

Собственно, тенденция к появлению этого класса наметилась уже во Вторую Мировую (и даже немножко раньше). Практически все истребители предусматривали подвеску бомб или ракет, их пилоты обучались не только воздушным боям, но и штурмовке, а уж в ходе войны появились такие довольно универсальные машины, которые могли работать и по воздушным, и по наземным целям. Это и советские Ла-5, Ла-7, и немецкие FW-190, и британские Typhoon, Tempest, и, особенно, американский очень тяжёлый, но очень скоростной истребитель P-47 Thunderbolt (если кому хочется потешить патриотизм — это отчасти и русская машина, поскольку создана была эмигрантами из Российской Империи).

Ну и первый массовый (турбо)реактивный самолёт, немецкий Me-262 —он тоже мог брать изрядную бомбовую нагрузку и атаковать наземные цели, но почти не использовался в этом качестве, поскольку все они использовались для противодействия бомбардировочным рейдам Союзников.

И чем дальше — тем более соблазнительной и реальной становилась идея такого вот универсального самолёта, который может иметь лётно-технические данные истребителя, но при этом быть способным атаковать наземные цели как бомбардировщик.

Она становилась тем более реальной — чем большее значение приобретало ракетное вооружение в воздушных боях, чем «умнее» становились ракеты класса «воздух-воздух». То есть, тебе не нужно пристраиваться противнику в хвост (что очень трудно на таких скоростях), чтобы расстрелять его из пушки, тебе достаточно просто обнаружить его, выйти на «огневое решение» (ту позицию, с которой ты можешь пустить ракету), пометить его для этой ракеты и сказать: «Фас, плиз!» (принцип Fire and Forget - “Выстрелил и забудь»).

Маневренность же и скорость при этом требуются именно для того, чтобы выйти на «огневое решение». На позицию для ракетной атаки. И — не позволить противнику выйти на такую позицию для запуска ракет по тебе. Когда же ракеты пущены и навелись на тебя — от них уже не уйдёшь, в общем-то. У них скорость четыре маха, у тебя — максимум два с половиной. Есть, конечно, всякие противоракетные хитрости, которые иногда и срабатывают, но в любом случае приоритетное оружие воздушного боя в последние где-то лет сорок — это ракеты. Именно их совершенствованием (как и совершенствованием методов их обмана) занимаются всё это время ведущие конкурирующие фирмы.

Некоторые люди при этом удивляются, зачем вообще у современных истребителей сохраняется пушка, которая практически не используется в боях с истребителями противника. Я скажу, зачем. Поскольку, помимо самолётов, есть ещё и такая цель для истребителя, как крылатые ракеты противника. И вот если обнаружена их стайка, идущая ниже Маха, если брошены истребители на их перехват, то по каждой крылатой ракете бить своей ракетой — может быть и слишком «жирно», и не очень эффективно. А из пушки расстрелять — милейшее дело.

Но поскольку основное оружие современного самолёта именно ракеты — то вот его функция определяется именно ими. Повесишь на него Сайдвиндеры да Амраамы — это истребитель. Повесишь Мэйверики да бомбы — это бомбардировщик. Обычно, конечно, на каждый вылет вешается и то, и другое — вопрос в пропорциях.

И вот в этом классе, истребитель-бомбардировщик, есть у американцев F-16 и несколько более тяжёлый F-15, есть у русских сравнительно лёгкий истребитель-бомбардировщик Миг-29 и сравнительно более тяжёлый Су-27 (фланкер), и сего последнего модификации, идущие как Су-30, Су-35.

Су-27, безо всякого квасного патриотизма, считается очень удачным и уважаемым в мире самолётом. Само его натовское название, «фланкер» - намекает на его способность заходить «во фланг», т. е., выворачиваться из-под «лока» (т. е. захвата радаром и наведения ракеты) и самому выходить на своё огневое решение, пристраиваясь к атакующему сбоку. Тут, конечно, многое зависит от качества ракет, их«мозгов» (а Россия прихрамывает по этому делу уже с восьмидесятых), но всё-таки этот самолёт, особенно же новейшие его модификации — это лучшее, что есть у России.

А что такое Су-24? Это машина, родившаяся раньше Фланкера, Су-27, и это как бы бомбардировщик (поскольку по своей динамике он не может быть истребителем), но при этом у него и ракетно-бомбовая загрузка ниже, чем у Су-27.

То есть, Су-24 — это, вообще говоря, такой ублюдок, который и не штурмовик, и не стратегический бомбер, но и не истребитель-бомбардировщик просто по той причине, что он заведомо обречён в столкновении с истребителем.

Причём, ещё и с надёжностью этой машины, с её двигателями, очень большие проблемы были изначально — и они до сих пор не больно-то решены.

Ну и ладно, что их наклепали, этих Су-24 в своё время — так хорошая идея была использовать их как высотные разведчики, в варианте МР. Туда можно напихать много всякого оборудования для разведки — и иметь достаточную скорость, чтобы съебаться от вражеского истребителя-перехватчика, когда видишь его взлёт. Это, в общем-то, и всё, на что годится Су-24 в условиях противодействия со стороны мало-мальски серьёзного противника.

Но когда мы узнали, что это архаичное недоразумение используется в Сирии в качестве фронтового бомбера — у нас была реакция: «Чего-чего они там используют?»

Ну потому что все понимают, что помимо геополитических понтов — для Кремлёвских эта Сирия ещё и «выставка» своего оружия. Для потенциальных покупателей. Поскольку это важная для них статья дохода (особенно, когда нефтянка рухнула).

Для них важно было показать, что вот, мол, у нас очень классные самолёты, способные работать в сложных условиях.

И если собственно ИГИЛ, равно как и сирийские повстанцы, не имеют истребителей и серьёзных наземных элементов ПВО, то вот Турция и Израиль — ещё как их имеют. И если ты проводишь свои операции так, что вторгаешься в их пространство — то надо иметь в виду, что они могут рано или поздно отреагировать на это весьма жёстко.

Турки — они, извините, с греками, союзниками по НАТО, имели аж в девяностые не один инцидент, где то турецкий истребитель сбивал греческий, то наоборот (у них большая взаимная любовь исторически, а вокруг Кипра — особенная). И турки — жёсткие ребята сами по себе, а вовсе не как «марионетки Вашингтонского Обкома»

Израиль — он вообще без предупреждения убивает всё летающее, что воспринимает как угрозу для себя. Вот в прошлом сентябре сирийский истребитель (асадовский) вторгся на территорию Израиля на 800 метров — и тут же получил ракету. Это означает, что она была пущена по нему ещё до того, как он нарушил воздушное пространство.

Это Ближний Восток, там всё сурово. И если ты туда идёшь, намереваясь показать превосходство своей техники (в том числе) — ну так и бери технику, которая в принципе может показать какие-то превосходные качества в этом суровом климате.

И если у тебя ограниченная база, ограниченная группировка — так отряжай туда всё лучшее, что хочешь продавать (в прямом или переносном смысле). Вот как товарищ Сталин в Испанию — он же не слал туда какое-нибудь старьё вроде танков МС-1 или самолётов И-5. Он слал туда самые современные по тем меркам образцы, вроде танков Т-26 и БТ-7 и самолётов И-15, И-16. Чтобы и их испытать, и людям показать.

Так какого ж хрена Путин запихнул в весьма ограниченную группировку в Сирии, которую неизбежно мыслил как авангард российского могущества, всякое беспонтовое старьё?

Ну вот как после этого продавать Су-30 кому-то за бугром? Они выразят недоумение: «У вас была возможность показать эти самолёты в Сирии, у вас была возможность иметь там группировку ТОЛЬКО из этих новейших истребителей-бомбардировщиков, но вы почему-то притащили туда и морально устаревший хлам вроде Су-24? Почему? Вы так сами сомневаетесь в реальной ценности ваших новейших самолётов, что предпочитаете использовать вместо них старый хлам, изначально неудачный концептуально? И вы хотите, чтобы мы их купили, ваши новейшие самолёты?»

Но речь же не только о самолётах идёт.

Россия, вступив в Сирию, устами пропагандонов отрекламировала много ещё какие свои «вундерваффе». Включая средства радиоэлектронной борьбы. Вроде той же хвалёной Красухи-4. Которая, понимаешь, всё под наблюдением своим держит на 150 км вокруг, и может заглушить там всё, что угодно, всё подавить, бла-бла-бла.

И вот реальность. Российский Су-24 крутится у турецкой границы. Уже по этой причине — к нему должно быть приковано внимание наблюдателей с обеих сторон. Потому что ситуация потенциально конфликтная.

И штурман этот говорит: «Нет, мы не получали никаких предупреждений от турецкой стороны».

Ну, турки-то предъявили записи своих служб, которые предупреждали, и неоднократно — потому что неоднократно эти сушки пролетали над этим «аппендиксом» турецкого воздушного пространства. Хотя, возможно, беспечные русские бомберы не считают нужным слушать такую фигню, как предупреждения от каких-то там турков по «общаговым» каналам.

И когда они вновь туда настропалились — да, можно сказать, что им устроили «ловушку» подтянувшиеся турецкие F-16.

И тот же штурман в своём интервью говорит, примерно: «Да мы вообще ни сном, ни духом были, что по нам ракета выпущена! Поэтому и манёвр противоракетный не предприняли».

Ну, в случае с Су-24 — ему бы и не помог противоракетный манёвр. Но вот как интересно получается.

Это место, где сбит был российский самолёт — в считанных десятках километров от Хмеймима, где стоит наша непревзойдённая Красуха и прочий супермодный инвентарь, который «сечёт всё-всё-всё в воздухе, и может подавить всё-всё-всё, а то и вовсе выжечь всяческие эти вражеские микросхемы» (как уверяют иные «патриотические» блоги).

Я некоторое время назад соорудил пост, где объяснял, что это просто бред с точки зрения той физики, которую в школе проходят. Ну не подпалишь ты электронные устройства радиоимпульсом, если хоть немножко экранированы металлом. И не подавишь ты радиосвязь, если она хоть немножко защищена от твоих сигналов с неожиданного направления.

Но что до обнаружения объектов в воздухе — да, Красуха должна была бы это делать.

Однако в случае с этим злосчастным Су-24 — получается, вся система обеспечения его боевых действий сфакапилась наглухо, если они обнаружили, как говорит этот штурман, вражескую ракету лишь тогда, когда она им в корму вошла.

Что ж, никто не требует от Красухи, чтобы она раскусила шифр, которым кодируется радиообмен между пилотами стран НАТО, чтобы она расшифровала слова Fox Three (что означает пуск ракеты с множественными параметрами наведения, и это говорится, чтобы свои вперёд не высовывались, дабы не угодить под эту ракету).

Но вот саму по себе ракету, сам по себе её пуск — она должна была заметить и предупредить пилотов этой сушки. «Ребят, по вам произведён пуск, вам лучше тянуть на нашу сторону с набором скорости в пологом пикировании!» (Потому что никак иначе Су-24 в принципе не уйдёт от современной ракеты типа «амрамки»).

Получается (даже по официальным российским сообщениям), этого всего сделано не было. И сцена не отслеживалась российскими радарами с базы (хотя очень близко), и обнаружения пуска ракеты с турецкого F-16 не было, и оповещения не было, и просто как кролика в загоне убил турецкий американец нашего «фенсера» (так по номенклатуре НАТО идёт Су-24, что можно перевести как «фехтовальщик», а можно — как «живущий в загоне кролик»).

И чья, получается, это реклама-то? F-16?

Но он в ней не нуждается. Это и так, с начала восьмидесятых, чуть ли не самый востребованный и распространённый в мире боевой самолёт. И не только потому, что пиндосы всё опутали своим оружейным лобби, а потому, что это реально отличный истребитель-бомбардировщик, по-прежнему обладающий большим заделом под инновации в области электроники и применения всё более совершенных ракет всё более совершенным способом.

Впрочем, вот такие моменты, когда российский Фенсер, посланный в зону конфликта в Сирии, а потому, наверное, тоже модернизированный, всё равно не почувствовал, что его выцеливает F-16, а новейшая российская Красуха с земли не увидела пуска ракеты — да, это дополнительная реклама. Для F-16. И лютый фейл той «выставки российских вооружений», которую, так или иначе, Кремль собирался устроить в Сирии.

Вот ровно так этот эпизод будет трактоваться всеми потенциальными покупателями российского оружия и снаряжения. Что можно, конечно, за рубли, но в овраге догорать, а можно за баксы — в небе бочку сделать.

Вообще, мне вот вся нынешняя ситуация с подходом России к авиации — очень напоминает то, что было в конце тридцатых.

«Наш ястребок, наш бесподобный И-16 — обладает уникальнейшими свойствами! Никто так быстро, как он, не разворачивается в вираже!»

И это была правда. Вот только мессеру насрать было на уникальную виражную манёвренность И-16. Он в боях на вертикали превосходил этот самолётик (и вообще всё, что было у Союза года до 43-го). Поэтому и атаковал с пикирования, резал очередями и тут же уходил свечкой обратно на высоту. Это мог делать средний пилот на стодевятке — и нужен был ас на И-16, чтобы чего-то противопоставить такой тактике, чтобы, во-первых, заметить атакующего раньше, чем он тебя в щепки разнесёт, а во-вторых, крутануться и довернуть на него, встретив в лоб (где у И-16 было больше шансов за счёт уютного звездообразного двигателя воздушного охлаждения против V-образного жидкостного охлаждения у мессера).

К тому же, у Люфтваффе гораздо лучше была координация усилий, гораздо лучше была связь (как между собой, так и с наземными партнёрами). И дело даже не в наличии раций — а в умении ими пользоваться. В желании пользоваться связью для наибольшей эффективности совместных усилий. Что образует военную культуру как таковую.

Сейчас — ситуация повторяется. У России есть Су-27, который изначально имел очень высокую манёвренность, и это реально хороший самолёт. Его модификации — ещё более манёвренные. Изменяемый вектор тяги, способность выполнять «кобру», «колокол», а Су-37, который по-прежнему экспериментальный — вообще «жопой вперёд» летать может, грубо говоря.

Предполагается, что это позволит одерживать верх в воздушном бою, выходя на своё огневое решение, и обманывать пущенные по тебе ракеты.

Вот только ракеты становятся всё более умными, их всё сложнее обмануть, меняя перед ними ракурсы. А уж если бой идёт не где-то посреди Тихого океана, но в местности, подсвеченной радарами с земли — эти ракеты ориентируются на данные с наземных источников. Да так, что истребителю, их пустившему, даже собственную РЛС не нужно включать. Он, по сути, служит ретранслятором между своими ракетами и наземными системами позиционирования цели, которые видят её, какие бы она там эволюции ни совершала.

Так работает интегрированная система обнаружения и сопровождения целей.

А как работает российская система? Да, получается, так, что даже пуск ракет по тем самолётам, которые должны были бы отслеживаться, ситуация вокруг которых должна была бы отслеживаться — становится полнейшим сюрпризом. Никак не просекается это дело с земли, самыми расхваленными и «современными» средствами, никак не предупреждается об этом свой самолёт.

Когда так, будь на месте этого ублюдочного Су-24 даже Фланкер — он точно так же схватил бы ракету в жопу. При такой-то немощи наземных служб.

Но всё-таки пикантно и то, что российская группировка в Сирии включает в себя заведомо анахроничные самолёты, совершенно не адекватные тому ТВД, вроде Су-24. Которые как раз и используются на самых стрёмных участках, вроде турецкой границы.

Для чего? Вероятно, для того, чтобы в случае того фейла, который случился намедни, сказать потенциальным покупателям: «Ну вы же понимаете, это был Су-24. А был бы Су-30 — так его бы вовсе не сбили. Он бы там точно всё просёк, и развернулся бы, и зубами погрыз бы ракеты, которые по нему выпустили. Вы нам верите?»

На что эти покупатели ответят: «Верим, конечно. Но мы вот F-16 лучше возьмём».

P-s.: Да, что больше всего умиляет - так это уверения прокремлёвских (и не только) аналитиков: "Турки сейчас сами в шоке от того, что натворили! Они очень хотели бы отыграть назад, они очень хотели бы как-то замести этот инцидент под ковёр, но в ужасе, что теперь уже не получится. что теперь на них обрушится карающий меч России".
Знаете, вот когда случались эти выше помянутые инциденты с Грецией - там действительно обе стороны не были заинтересованы в том, чтобы раскрывать правду на публике. Поэтому она официально признавалась через несколько лет. А до этого - тайна, покрытая мраком, почему тои или иной стороны самолёт исчез с радаров, вторгшись в чужое пространство (хотя в принципе всё понятно было).
В этом же случае - события развивались так. Появляется видео с падающей сушкой, прежде всего в турецких источниках, и российская сторона заявляет: вероятно, это был огонь с земли со стороны повстанцев, которые обзавелись ПЗРК. То есть, Россия даёт такую "отмазку" Турции в расчёте, что та подыграет.

На что Турция, белозубо улыбаясь, отвечает: "Нет, это не был огонь с земли со стороны повстанцев. Это был наш истребитель. Мы вас предупреждали, неоднократно. Поэтому - заходите ещё, если что. Милости просим".
Это очень похоже на "ужас от нечаянно приключившегося инцидента"?

Да вот как-то не очень. Ибо турки прекрасно понимают, что были правы, в общем-то, и что Россия ничегошеньки им не сделает. Или - чегошеньки? Перестанет закупать текстиль, дублёнки и фрукты? Пойдут через третьи страны. Запретит туристические вояжи в Анталию? Значит, туристы пойдут через Беларусь, как и в Египет. Остановит строительство атомной станции, на которую выиграла тендер с огромными усилиями, на тех условиях, что за свой счёт, практически всё построит, а потом будет взимать с тарифов на липиздричество? Ну-ну, если откажется от этого проекта, в который уже так вложилась. Тогда - достроит Франция. Или Россия перекроет Турции газ? Значит, навсегда потеряет этот рынок, а уж наполнить его газом с Азербайджана, Туркмении, Ирана - говно вопрос.

Или чисто военный ответ даст Россия Турции за такой "беспредел"?
Но тут два вопроса. Во-первых - "за что", во-вторых - "чем".
Имело место злостное, систематическое нарушение воздушного пространства суверенного государства, которое неоднократно заявляло, что невосторженно относится к бомбардировкам своих подопечных у своих границ, где нет никакого, нафиг, ИГИЛа. Наконец - сбило нарушителя. В своём праве (хотя и очень недружественный акт, спору нет; но можно подумать, поведение российских ВКС очень дружественное было: "а мы вот как оскалимся своими РЛС - так они все врассыпную, боятся, значит, уважают, суки!")
Пикантней вопрос "чем" отвечать на турецкое "самоуправство". Ну вот сейчас генералы иные наши говорят, что отныне Су-24 будут сопровождаться истребителями (хотя на самом деле было бы проще чисто истребители-бомабардировщики там держать, вроде Су-27 и их модификаций). Ну будут сопровождаться - и что? Ну вот видят эти истребители, как по их "клиенту", Су-24, зашедшему в чужое пространство, отрабатывают ракетами турецкие F-16, со своей территории. И чего дальше-то? По ним стрелять? Так это уже будет нападение на страну, которая мало того, что сама сильнее России в военном отношении, так ещё и член НАТО. А по такому случаю - все члены обязаны эрегироваться, по пятому пункту ихнего натовского устава.
Всё это бред, будто бы Россия чем-то может ответить туркам в данной ситуации. И будто бы Турция напугана "возможными последствиями".

Но вот мне доводилось слышать: "Но ведь турецкие официальные лица уже приносят извинения"
Уточняю: "Чего они приносят?"
"Ну, соболезнования приносят семье погибшего лётчика".
А, так это совсем другое дело. Тут вспоминается очень хороший фильм "Красный барон", про Рихтгофена в Первую Мировую. Одна из самых начальных сцен, где близ французской церквушки хоронят британского лётчика, убитого в бою. И внезапно на эту церемонию пикирует четвёрка немецких самолётов, которые бросают что-то прямо ему в могилу. Как оказывается - венок с надписью "Капитану такому-то, нашему другу и врагу".
Почему он друг? Потому что друг, потому что хороший парень, потому что некоторые из них учились в одних школах, вроде Итона.
Почему он враг? Потому, что война, и они по разные стороны оказались. Но это не мешает им сохранять уважение к противнику. Когда он достоин этого (какое-нибудь блатоватое чмо вроде Моторолы или Гиви - разумеется, не достойно ничего, кроме петли, но речь не об этом биомусоре).
И мне самому доводилось в жизни говорить что-то вроде: "Я сожалею о том, что мне пришлось убить твоего старшего брата. Он был достойный человек, мы могли бы быть друзьями, но обстоятельства сложились так, что мы были врагами. У нас не было возможности сесть и поговорить. Поэтому не жди от меня извинений и раскаяния. Твой брат был мой враг, но у меня не было и нет какой-то ненависти к нему. Это просто война, и я успел чуть раньше, окей? Но я уважал его, когда он был жив, и скорблю по нему, когда он ушёл в Валгаллу. Поэтому, если ты хочешь мстить мне за своего брата - то вперёд! Но если хочешь поговорить, какой возможности у нас не было с твоим братом, то будет лучше, если ты положишь свой револьвер на стол, потому что у меня уже палец начинает затекать на спусковом крючке под столом. И я не хочу скорбеть так же по тебе, поскольку ты мне кажешься хорошим парнем, но, как ты понимаешь, я без колебаний тебя завалю, как только уверюсь, что говорить с тобой не о чем".