Оригинал взят у ![]()
paincliffв «России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры» [kariatidadn]
paincliffв «России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры» [kariatidadn]Оригинал взят у ![]()
kariatidadnв «России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры»
kariatidadnв «России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры»Евгений Мельник
30 июля Владимир Путин подписал закон, предусматривающий упрощенный порядок предоставления российского гражданства гражданам Украины. На следующий день Фонд президентских грантов РФ выделил деньги на программу репатриации беженцев на Донбасс, предложенную Краснодарской региональной общественной организацией «Центр развития региона».
Украинцы и с паспортом РФ останутся украинцами
В соответствии с новым законом украинцам достаточно нотариально оформить заявление об отказе от гражданства Украины и отправить одну копию на родину, а вторую зарегистрировать в российской миграционной службе (то же касается и вида на жительство).
Любопытно, что, по официальной версии (озвученной, в частности, «Российской газетой»), эта норма стала ответом на обращение некоего выходца из Украины к Путину в ходе последней «Прямой линии»: «Президенту пожаловались, что сейчас для вступления в российское гражданство или получения вида на жительство надо сначала добиться справок от украинских властей, подтверждающих выход из гражданства Украины. А те, конечно, их не дают. Владимир Путин обещал решение проблемы». Обещал — сделал.
По сути устанавливается заявительный порядок отказа от гражданства — что не предусмотрено отечественным законодательством. Сделать это можно только после соответствующего указа Президента Украины. Т. е. все украинцы, которые получат российский паспорт, останутся гражданами нашего государства.
Эта ситуация ставит под вопрос эффективность работы канцелярии украинского президента, считает Алексей Мельник, содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова. Но не более того. По его мнению, упрощенный Россией порядок принятия гражданства не создает никаких новых угроз для Украины.
«Я не знаю, какая угроза или вред для Украины может быть, если человек, решивший выйти из украинского гражданства, вместо того, чтобы получить разрешение, об этом только проинформирует. Такой гражданин вряд ли представляет какую-то ценность для государства Украина», — заметил Алексей Мельник в комментарии Deutsche Welle.
Сколько же наших соотечественников теоретически могут воспользоваться этой новацией, вступающей в силу 1 сентября? В Госдуме полагают, что порядка миллиона человек. А первый замглавы МВД РФ Александр Горовой считает, что речь идет примерно о 600 тыс. украинцев, живущих в России.
Здесь необходимо иметь в виду, что, по данным российского МВД, в 2016 г. обладателями паспорта с двуглавым орлом стали 100 тыс. 696 украинцев, а годом ранее — 67 тыс. 400.
Главный научный сотрудник Института социологии РАН Владимир Мукомель объясняет такие цифры тем, что последние три года украинцам предоставлялись определенные преференции в части разрешения на временное проживание. Это в свою очередь способствовало получению вида на жительство, а затем и гражданства.
Правда, российское издание «Украина.ру» констатирует: «Даже получив разрешение на временное пребывание, гражданин Украины сталкивался с тем, что по этому документу практически невозможно устроиться на работу или даже встать на учет в центр занятости».
По данным Владимира Мукомеля, до начала конфликта на Донбассе в РФ находилось около 1,6 млн. украинских граждан, а в 2016-м их стало 2,3 млн. Ученый отметил, что российское гражданство привлекает в основном жителей юго-востока Украины, и предположил: «Если ситуация на Донбассе стабилизируется, число заинтересованных в переезде в Россию украинцев снизится».
«Русские бесплатно не живут»
Тем более что многим переезжать некуда — с 1 января этого года в РФ закрыты все пункты приема беженцев и переселенцев из Украины (в официальной российской терминологии — пункты временного размещения, ПВР). Т. е. ни беженцев, ни переселенцев за государственный счет уже не принимают. Кстати, в последнее время и российские СМИ о них практически ничего не пишут.
А вот в конце прошлого года российская газета «Коммерсант» опубликовала репортаж «Пункт без временного размещения» из одного из последних ПВР (в начале 2015 г. в России действовали 576 подобных приютов). Он располагался в Старом Осколе Белгородской обл., в муниципальной гостинице «Русь».
Героиня публикации — 56-летняя Елена Прокопенко из Луганска. Последняя постоялица ПВР проживала там с июля 2014 г. (на момент написания статьи остальные комнаты уже сдавались под парикмахерские и офисы).
Вот как описывает злоключения переселенки газета:
«Просить на выход ее начали еще в марте 2015 года, когда в ПВР вместе с ней находилась еще сотня граждан Украины. «Сначала семьям с детьми прекратили оплачивать дорогу до детского сада, потом сняли с питания, — рассказывает Елена. — Все время повторяли, что русские в своей стране бесплатно не живут, а мы удобно устроились».
По словам украинки, остальные обитатели ПВР сняли жилье у местных. «А я одна не потяну. Люди у церкви просили денег на обратную дорогу. Предпоследних жильцов выселили через суд, мне тоже в начале года пришлют повестку. У меня подруга в ПВР в Татарстане, там происходит то же самое, всех выгоняют».
Елена Прокопенко искала помощи в местных отделениях КПРФ и «Единой России», там ей порекомендовали обратиться к журналистам. Она последовала совету, но в итоге в городской газете вышла статья под заголовком«Пора и честь знать».
Юрист гостиницы «Русь» Юрий Зареченский рассказал автору статьи Марии Литвиновой, что женщину «не выгоняют, а действуют по закону». Мол, бесплатно занимать номер она может по 31 декабря 2016 г., затем ей продлят регистрацию — если сама будет оплачивать гостиничные услуги. Стоимость номера в «Руси» — от 700 руб. в сутки, тогда как Елена Прокопенко зарабатывает подсобной рабочей на кондитерской фабрике 8—10 тыс. руб. в месяц.
«Администрация гостиницы рассчитывает, что Елена Прокопенко покинет номер добровольно или по решению суда. «Ей предлагали уехать в Тамбов, но она не хочет бросать работу, — рассуждает Юрий Зареченский. — После новогодних праздников мы напишем исковое заявление о выселении. Тяжба, полагаю, продлится до весны, и тогда гражданка уедет».
В завершение публикации юрист и правозащитник Вячеслав Битюцкий рассказал «Коммерсанту», что в последнее время обращений по поводу закрытия ПВР почти не поступало. «Выходцы с Донбасса в России «рассеялись, живут частным порядком и бедствуют», испытывая трудности с жильем, пропиской и работой. «Жаль, что нет какого-то единого пункта, где они могли бы регистрироваться», — говорит правозащитник. И добавляет: «Иностранцам в России лучше прятаться».
В контексте «упрощенного гражданства» следует обратить внимание на еще одну историю, которую в 2016 г. рассказала российская интернет-газета «Знак». В статье «Невеселые приключения украинцев в России» она познакомила читателей с семьей Абрашкиных из Донецка. Александр и Наталья с двумя детьми (3 и 11 лет) с июля 2014 г. квартируют в Тавде — небольшом городке на востоке Свердловской обл.
«От властей получили предложение заселиться в общежитие, давали две комнаты. «Мы пошли, посмотрели... Вы знаете, лучше уехать обратно в Донецк, чем там оставаться, — говорит Абрашкин. — Половина контингента из мест лишения свободы (в Тавде их вообще очень много. — Авт.), это все для туберкулезников. Еще и платить коммунальные — 3,5 тыс. руб. в месяц». С предложением от администрации о трудоустройстве в местном МФЦ (многофункциональный центр предоставления услуг. — Авт.) тоже не задалось. «Время идет, а ничего конкретного нет», — скупо пояснил Абрашкин».
В конце концов Александр, державший в Донецке адвокатскую практику, пристроился юристом в местное муниципальное предприятие «Городские сети». Одна из сотрудниц предложила семье переехать в дом, который остался от ее родственников, — «просто чтобы смотрели и платили коммуналку». Месячный доход семьи — около 20 тыс. руб., из которых больше 5 тыс. уходит на оплату услуг ЖКХ.
«Главная проблема для самих Абрашкиных сейчас — это наконец получить разрешение на пребывание в России, а затем и гражданство. Правда, за каждой справкой приходится мотаться в Екатеринбург. Последний раз на это путешествие с учетом дороги, трехдневного проживания, всех пошлин и сборов потратили около 30 тыс. руб. «У нас за 8 тыс. руб со всех взяли кровь, что мы без СПИДа и не сифилисные. И так за два года — четыре раза проверяли. Обкололи всеми прививками, которыми только можно. В России я уже все перепробовал», — смеется Александр».
Т. е., получается, проблемы с получением гражданства создавала вовсе не «украинская справка», как твердят некоторые российские СМИ.
До рубля на душу не дотянули
Одна из таких реальных проблем, которая в РФ не будет устранена, наверное, никогда — прописка.
Примечательную в этой связи публикацию я обнаружил в российской «Комсомольской правде». В материале за февраль текущего года, озаглавленном «Почему Россия не дает свои паспорта жителям Донбасса», подчеркивается:
«Многое упирается в необходимость получить прописку. В России существует очень жесткий закон по «резиновым квартирам». Мы несколько раз выходили с предложением: для беженцев, для лиц, которые хотят получить статус переселенцев, как соотечественники, предоставлять возможность прописки по пунктам ФМС, пунктам временного размещения, органам местных управлений МВД и так далее. Человек сегодня настолько прозрачен, что его перемещения можно легко отследить. Мы не были услышаны. И сейчас проблема прописки входит в разряд неразрешимых для подавляющего количества людей, которые хотят приехать по программе переселения соотечественников».
Слова эти принадлежат Ларисе Шеслер, которая в свое время руководила блоком Наталии Витренко в Николаевском облсовете, а ныне возглавляет т. н. Союз полит-эмигрантов и политзаключенных Украины, обосновавшийся в Москве.
А ведь действительно — в российской бюрократической традиции гражданина без прописки быть не может. Куда же вот так за здорово живешь пропишут тот миллион — пусть даже 600 тыс. — украинцев, которые, по заявлениям некоторых российских СМИ, видят себя россиянами? Или же их сразу определят в бомжи?
Приведу еще пару высказываний Ларисы Шеслер, которую я никак не могу заподозрить в предвзятом отношении к российским властям:
«В программу переселения соотечественников не могут попасть люди предпенсионного возраста. Эта программа для тех, кто может работать. России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры».
«Чтобы в Москве получить гражданство, разрешение на временное пребывание или вид на жительство, надо ехать в деревню Сахарово, за 60 километров. Записаться на прием нельзя, живая очередь. Люди приезжают с вечера, спят в машинах. Интернет-услуги не работают, МФЦ не работает. И все через слезы, крики, непонимание людей, куда идти. Выстоял ночь, пришел, а тебе сказали: «у вас неправильно, идите отсюда».
Напоминаю, статья опубликована в феврале. Опять же — речь об «украинской справке» не идет. Как и в следующей цитате:
«В некоторых регионах Дальнего Востока, например в Приморье, люди сутками стоят в очередях на морозе, чтобы просто отдать справку. Месяцами пишутся в какие-то списки, без средств к существованию. Для многих удаленные районы России оказываются западней. Люди едут семьями, платят сто тысяч рублей за авиабилеты, а потом не могут оттуда выбраться, потому что у них не осталось денег. Есть огромная разница в отношении к переселенцам по регионам. Все переселенцы слишком зависят от местных чиновников и местных программ переселения».
И здесь мы закономерно возвращаемся к тому, о чем упоминалось в самом начале: к «Программе репатриации беженцев на Донбасс», которую оценил Фонд президентских грантов РФ. Оценил, правда, невысоко, выделив 471 тыс. 440 руб. (чуть больше $7800). Эти деньги получит Краснодарская региональная общественная организация «Центр развития региона».
Вот как она презентует свою инициативу на сайте Фонда президентских грантов (стиль и орфография сохранены):
«Проект ориентирован на оказание помощи пострадавшим в результате конфликта беженцам в их переезде и реинтеграции в Донбассе посредством комплекса действий включающих в себя:
— проведение социологического исследования проблематики беженцев из региона;
— разработка и публикация прикладных рекомендаций и алгоритмов для репатриации, открытие публичных каналов связи с ними («горячей линии»);
— осуществление консультативного и организационного содействия в их возвращении, включая решение вопросов трудоустройства, иные консультационные услуги (рекомендации по устройству детей в детские сады, школы и ВУЗы, взаимодействию с медицинскими учреждениями и пр.)».
Общий бюджет программы (с учетом гранта) — 654 тыс. 440 руб. (около $10 900). В ее презентации указано, что «территорию Донбасса покинуло более 2 млн. человек, ставших вынужденными переселенцами, в том числе более 660 тыс. человек оказались беженцами в России».
Получается, перечисленные амбициозные планы, которые охватывают «всю территорию РФ и русскоязычное пространство», предусматривают менее 1 рубля на одного репатрианта. 43 копейки по курсу НБУ.
Вот так украинцев, которые понадеялись обрести в РФ новую родину, российская бюрократия одной рукой манит «упрощенным гражданством», а другой (Фонд президентских грантов действует в соответствии с федеральным законодательством) — прямо указывает им на дверь.
30 июля Владимир Путин подписал закон, предусматривающий упрощенный порядок предоставления российского гражданства гражданам Украины. На следующий день Фонд президентских грантов РФ выделил деньги на программу репатриации беженцев на Донбасс, предложенную Краснодарской региональной общественной организацией «Центр развития региона».
Украинцы и с паспортом РФ останутся украинцами
В соответствии с новым законом украинцам достаточно нотариально оформить заявление об отказе от гражданства Украины и отправить одну копию на родину, а вторую зарегистрировать в российской миграционной службе (то же касается и вида на жительство).
Любопытно, что, по официальной версии (озвученной, в частности, «Российской газетой»), эта норма стала ответом на обращение некоего выходца из Украины к Путину в ходе последней «Прямой линии»: «Президенту пожаловались, что сейчас для вступления в российское гражданство или получения вида на жительство надо сначала добиться справок от украинских властей, подтверждающих выход из гражданства Украины. А те, конечно, их не дают. Владимир Путин обещал решение проблемы». Обещал — сделал.
По сути устанавливается заявительный порядок отказа от гражданства — что не предусмотрено отечественным законодательством. Сделать это можно только после соответствующего указа Президента Украины. Т. е. все украинцы, которые получат российский паспорт, останутся гражданами нашего государства.
Эта ситуация ставит под вопрос эффективность работы канцелярии украинского президента, считает Алексей Мельник, содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова. Но не более того. По его мнению, упрощенный Россией порядок принятия гражданства не создает никаких новых угроз для Украины.
«Я не знаю, какая угроза или вред для Украины может быть, если человек, решивший выйти из украинского гражданства, вместо того, чтобы получить разрешение, об этом только проинформирует. Такой гражданин вряд ли представляет какую-то ценность для государства Украина», — заметил Алексей Мельник в комментарии Deutsche Welle.
Сколько же наших соотечественников теоретически могут воспользоваться этой новацией, вступающей в силу 1 сентября? В Госдуме полагают, что порядка миллиона человек. А первый замглавы МВД РФ Александр Горовой считает, что речь идет примерно о 600 тыс. украинцев, живущих в России.
Здесь необходимо иметь в виду, что, по данным российского МВД, в 2016 г. обладателями паспорта с двуглавым орлом стали 100 тыс. 696 украинцев, а годом ранее — 67 тыс. 400.
Главный научный сотрудник Института социологии РАН Владимир Мукомель объясняет такие цифры тем, что последние три года украинцам предоставлялись определенные преференции в части разрешения на временное проживание. Это в свою очередь способствовало получению вида на жительство, а затем и гражданства.
Правда, российское издание «Украина.ру» констатирует: «Даже получив разрешение на временное пребывание, гражданин Украины сталкивался с тем, что по этому документу практически невозможно устроиться на работу или даже встать на учет в центр занятости».
По данным Владимира Мукомеля, до начала конфликта на Донбассе в РФ находилось около 1,6 млн. украинских граждан, а в 2016-м их стало 2,3 млн. Ученый отметил, что российское гражданство привлекает в основном жителей юго-востока Украины, и предположил: «Если ситуация на Донбассе стабилизируется, число заинтересованных в переезде в Россию украинцев снизится».
«Русские бесплатно не живут»
Тем более что многим переезжать некуда — с 1 января этого года в РФ закрыты все пункты приема беженцев и переселенцев из Украины (в официальной российской терминологии — пункты временного размещения, ПВР). Т. е. ни беженцев, ни переселенцев за государственный счет уже не принимают. Кстати, в последнее время и российские СМИ о них практически ничего не пишут.
А вот в конце прошлого года российская газета «Коммерсант» опубликовала репортаж «Пункт без временного размещения» из одного из последних ПВР (в начале 2015 г. в России действовали 576 подобных приютов). Он располагался в Старом Осколе Белгородской обл., в муниципальной гостинице «Русь».
Героиня публикации — 56-летняя Елена Прокопенко из Луганска. Последняя постоялица ПВР проживала там с июля 2014 г. (на момент написания статьи остальные комнаты уже сдавались под парикмахерские и офисы).
Вот как описывает злоключения переселенки газета:
«Просить на выход ее начали еще в марте 2015 года, когда в ПВР вместе с ней находилась еще сотня граждан Украины. «Сначала семьям с детьми прекратили оплачивать дорогу до детского сада, потом сняли с питания, — рассказывает Елена. — Все время повторяли, что русские в своей стране бесплатно не живут, а мы удобно устроились».
По словам украинки, остальные обитатели ПВР сняли жилье у местных. «А я одна не потяну. Люди у церкви просили денег на обратную дорогу. Предпоследних жильцов выселили через суд, мне тоже в начале года пришлют повестку. У меня подруга в ПВР в Татарстане, там происходит то же самое, всех выгоняют».
Елена Прокопенко искала помощи в местных отделениях КПРФ и «Единой России», там ей порекомендовали обратиться к журналистам. Она последовала совету, но в итоге в городской газете вышла статья под заголовком«Пора и честь знать».
Юрист гостиницы «Русь» Юрий Зареченский рассказал автору статьи Марии Литвиновой, что женщину «не выгоняют, а действуют по закону». Мол, бесплатно занимать номер она может по 31 декабря 2016 г., затем ей продлят регистрацию — если сама будет оплачивать гостиничные услуги. Стоимость номера в «Руси» — от 700 руб. в сутки, тогда как Елена Прокопенко зарабатывает подсобной рабочей на кондитерской фабрике 8—10 тыс. руб. в месяц.
«Администрация гостиницы рассчитывает, что Елена Прокопенко покинет номер добровольно или по решению суда. «Ей предлагали уехать в Тамбов, но она не хочет бросать работу, — рассуждает Юрий Зареченский. — После новогодних праздников мы напишем исковое заявление о выселении. Тяжба, полагаю, продлится до весны, и тогда гражданка уедет».
В завершение публикации юрист и правозащитник Вячеслав Битюцкий рассказал «Коммерсанту», что в последнее время обращений по поводу закрытия ПВР почти не поступало. «Выходцы с Донбасса в России «рассеялись, живут частным порядком и бедствуют», испытывая трудности с жильем, пропиской и работой. «Жаль, что нет какого-то единого пункта, где они могли бы регистрироваться», — говорит правозащитник. И добавляет: «Иностранцам в России лучше прятаться».
В контексте «упрощенного гражданства» следует обратить внимание на еще одну историю, которую в 2016 г. рассказала российская интернет-газета «Знак». В статье «Невеселые приключения украинцев в России» она познакомила читателей с семьей Абрашкиных из Донецка. Александр и Наталья с двумя детьми (3 и 11 лет) с июля 2014 г. квартируют в Тавде — небольшом городке на востоке Свердловской обл.
«От властей получили предложение заселиться в общежитие, давали две комнаты. «Мы пошли, посмотрели... Вы знаете, лучше уехать обратно в Донецк, чем там оставаться, — говорит Абрашкин. — Половина контингента из мест лишения свободы (в Тавде их вообще очень много. — Авт.), это все для туберкулезников. Еще и платить коммунальные — 3,5 тыс. руб. в месяц». С предложением от администрации о трудоустройстве в местном МФЦ (многофункциональный центр предоставления услуг. — Авт.) тоже не задалось. «Время идет, а ничего конкретного нет», — скупо пояснил Абрашкин».
В конце концов Александр, державший в Донецке адвокатскую практику, пристроился юристом в местное муниципальное предприятие «Городские сети». Одна из сотрудниц предложила семье переехать в дом, который остался от ее родственников, — «просто чтобы смотрели и платили коммуналку». Месячный доход семьи — около 20 тыс. руб., из которых больше 5 тыс. уходит на оплату услуг ЖКХ.
«Главная проблема для самих Абрашкиных сейчас — это наконец получить разрешение на пребывание в России, а затем и гражданство. Правда, за каждой справкой приходится мотаться в Екатеринбург. Последний раз на это путешествие с учетом дороги, трехдневного проживания, всех пошлин и сборов потратили около 30 тыс. руб. «У нас за 8 тыс. руб со всех взяли кровь, что мы без СПИДа и не сифилисные. И так за два года — четыре раза проверяли. Обкололи всеми прививками, которыми только можно. В России я уже все перепробовал», — смеется Александр».
Т. е., получается, проблемы с получением гражданства создавала вовсе не «украинская справка», как твердят некоторые российские СМИ.
До рубля на душу не дотянули
Одна из таких реальных проблем, которая в РФ не будет устранена, наверное, никогда — прописка.
Примечательную в этой связи публикацию я обнаружил в российской «Комсомольской правде». В материале за февраль текущего года, озаглавленном «Почему Россия не дает свои паспорта жителям Донбасса», подчеркивается:
«Многое упирается в необходимость получить прописку. В России существует очень жесткий закон по «резиновым квартирам». Мы несколько раз выходили с предложением: для беженцев, для лиц, которые хотят получить статус переселенцев, как соотечественники, предоставлять возможность прописки по пунктам ФМС, пунктам временного размещения, органам местных управлений МВД и так далее. Человек сегодня настолько прозрачен, что его перемещения можно легко отследить. Мы не были услышаны. И сейчас проблема прописки входит в разряд неразрешимых для подавляющего количества людей, которые хотят приехать по программе переселения соотечественников».
Слова эти принадлежат Ларисе Шеслер, которая в свое время руководила блоком Наталии Витренко в Николаевском облсовете, а ныне возглавляет т. н. Союз полит-эмигрантов и политзаключенных Украины, обосновавшийся в Москве.
А ведь действительно — в российской бюрократической традиции гражданина без прописки быть не может. Куда же вот так за здорово живешь пропишут тот миллион — пусть даже 600 тыс. — украинцев, которые, по заявлениям некоторых российских СМИ, видят себя россиянами? Или же их сразу определят в бомжи?
Приведу еще пару высказываний Ларисы Шеслер, которую я никак не могу заподозрить в предвзятом отношении к российским властям:
«В программу переселения соотечественников не могут попасть люди предпенсионного возраста. Эта программа для тех, кто может работать. России нужны не соотечественники, а гастарбайтеры».
«Чтобы в Москве получить гражданство, разрешение на временное пребывание или вид на жительство, надо ехать в деревню Сахарово, за 60 километров. Записаться на прием нельзя, живая очередь. Люди приезжают с вечера, спят в машинах. Интернет-услуги не работают, МФЦ не работает. И все через слезы, крики, непонимание людей, куда идти. Выстоял ночь, пришел, а тебе сказали: «у вас неправильно, идите отсюда».
Напоминаю, статья опубликована в феврале. Опять же — речь об «украинской справке» не идет. Как и в следующей цитате:
«В некоторых регионах Дальнего Востока, например в Приморье, люди сутками стоят в очередях на морозе, чтобы просто отдать справку. Месяцами пишутся в какие-то списки, без средств к существованию. Для многих удаленные районы России оказываются западней. Люди едут семьями, платят сто тысяч рублей за авиабилеты, а потом не могут оттуда выбраться, потому что у них не осталось денег. Есть огромная разница в отношении к переселенцам по регионам. Все переселенцы слишком зависят от местных чиновников и местных программ переселения».
И здесь мы закономерно возвращаемся к тому, о чем упоминалось в самом начале: к «Программе репатриации беженцев на Донбасс», которую оценил Фонд президентских грантов РФ. Оценил, правда, невысоко, выделив 471 тыс. 440 руб. (чуть больше $7800). Эти деньги получит Краснодарская региональная общественная организация «Центр развития региона».
Вот как она презентует свою инициативу на сайте Фонда президентских грантов (стиль и орфография сохранены):
«Проект ориентирован на оказание помощи пострадавшим в результате конфликта беженцам в их переезде и реинтеграции в Донбассе посредством комплекса действий включающих в себя:
— проведение социологического исследования проблематики беженцев из региона;
— разработка и публикация прикладных рекомендаций и алгоритмов для репатриации, открытие публичных каналов связи с ними («горячей линии»);
— осуществление консультативного и организационного содействия в их возвращении, включая решение вопросов трудоустройства, иные консультационные услуги (рекомендации по устройству детей в детские сады, школы и ВУЗы, взаимодействию с медицинскими учреждениями и пр.)».
Общий бюджет программы (с учетом гранта) — 654 тыс. 440 руб. (около $10 900). В ее презентации указано, что «территорию Донбасса покинуло более 2 млн. человек, ставших вынужденными переселенцами, в том числе более 660 тыс. человек оказались беженцами в России».
Получается, перечисленные амбициозные планы, которые охватывают «всю территорию РФ и русскоязычное пространство», предусматривают менее 1 рубля на одного репатрианта. 43 копейки по курсу НБУ.
Вот так украинцев, которые понадеялись обрести в РФ новую родину, российская бюрократия одной рукой манит «упрощенным гражданством», а другой (Фонд президентских грантов действует в соответствии с федеральным законодательством) — прямо указывает им на дверь.